Инугами никогда ничего не делал зря. Вот и сейчас он вышел на охоту с двумя волчицами не просто так, от нечего делать (хотя делать было безусловно нечего), а для того, чтобы решить, кто же из них в конце концов получит повышение в должности. Третья же увязалась просто так, на нее волк не возлагал особых надежд, хотя и признал, что будет неплохо ей поучиться уму-разуму от двух карьеристок.
К обоим приглядывался давно и они держались наравне, проявляя одинаковое рвение во всех стайных делах. Не сказать, чтобы главаря действительно интересовало процветание стаи, он терпеть не мог весь этот сброд гогочущих, грубых волков, которые взахлеб рассказывали друг другу о том, сколько и каких самок кто успел поиметь. За исключением некоторых личностей, такими были все - что же еще можно ожидать от разбойников и грабителей. Порой Инуги даже жалел о том, что не родился в стае Воды или Ветра. Он не был романтиком, и не хотел летать или плавать под водой, признавая, что земля надежнее всего, но ему нравилась холодность этих стай. Он терпеть не мог слишком бурного проявления эмоций, от него разило холодом и сдержанностью, за что, он точно знал, его терпеть не могли все остальные. Ну еще может и за жестокость, проявляемую в наказаниях. Просто Инуги хотел найти личность, на которую свалит заботу о стае. Почему же именно самку? Ну, во-первых, так повелось с давних пор. А во-вторых, ему на месте золотой лапы нужно существо, восхищающееся и уважающее вожака. А это мог быть только маленький волчонок или волчица. Разумеется, главарь отдал предпочтение второй. И еще один немаловажный пункт - золотая лапа считается негласной парой главаря. Инугами не питал любви ни к одной из выбранных волчиц, но зато к нему перестанут приставать другие. При этой мысли главарь позволил себе кривую усмешку на левую сторону морды. Отчасти, потому что выбранные волчицы шли по правую сторону от него, а он не любил проявлять какие-либо эмоции при подчиненных:
- Пошевеливайтесь - довольно грубо произнес Инуги -  а то я начну думать, что рядом со мной не охотники, а пугала, набитые оленьим пометом - это прозвучало бы как оскорбление, если бы не было произнесено бесстрастным тоном, не призывающим к обиде. Главарь уже почувствовал запах добычи, и хотя не был голоден, напрягся, предвкушая погоню и вкус крови на губах. Обругал себя дураком, уже потому что столь долгое время лишал себя такого удовольствия исключительно из собственной лени. Запах усиливался, сейчас самым главным было не проворонить тот самый момент, когда нужно остановиться и сказать, кто где будет стоять при загоне. Он подумал было, что четырех волков может не хватить для охоты на такого крупного зверя, но затем отбросил эти сомнения. Сам Инугами останется в живых в любом случае, и возможно сама судьба решит, кому из волчиц пойти на корм воронам, а кому - стать золотой лапой. Тем лучше было бы, прими небеса на себя эту проблему - беззвучно произнес про себя главарь. - Жаль будет только третью, у которой больше всех шансов остаться здесь.
Он оглядел обоих охотниц, мельком кинул взгляд на третью и безразлично фыркнул в ее сторону. Затем вновь вернулся глазами к двум оставшимся и пока молчал, выжидая, кто из них проявит инициативу.
- Мне нужен загонщик.

Инугами все еще обводил волчиц взглядом, пытаясь угадать, кто же первой из них подаст голос. На несколько секунд он даже представил, как та, робкая третья самочка пропищит о том, что желала бы загнать оленя и даже строго посмотрел на нее, словно предупреждая от этого опрометчивого шага. Здесь ее вообще быть не должно, она взята по ошибке и пожалуй будет только мешаться. Интересно, кто из этих двух позвал ее с собой? Кто не умеет распределять силы стаи? Если конечно этот сброд можно так называть.
Впрочем, волчица кажется и так понимала уже, что ей здесь не место, и не собиралась открывать пасть, что несказанно обрадовало главаря. Но именно из-за нее он пропустил тот момент, когда его до его ушей донесся голосок одной из охотниц. Жаль - Инуги бы посмотрел, что ей правило в этот момент: желание стать полезной стае, в очередной раз или выслужиться перед вожаком. Что касается второй самки - главарь уже не питал на ее счет никаких надежд. Она только шипела и старалась возразить во всем.  Эти бабские распри порядком надоели Инуги, он уже собирался их, но момент показался удачным только сейчас.
Если не возражаете, я могу быть загонщиком. - Инуги посмотрел на высказавшуюся, затем на ее соперницу. Та не замедлила вставить свое веское слово, надуваясь от гордости как пингвин. Главарь брезгливо поморщился, аккуратно прихватил выскочку за шкирку и прижал ее к земле глоткой. Слова немедленно сорвались на хрип, сам волк был абсолютно спокоен.
- Решать буду я. Надеюсь, мне не придется доказывать свое главенство другим способом, тем самым, которым это делают молодые самцы - Инуги нависал над волчицей, так что исполнить свою угрозу ему ничего не стоило. Тем более самка боялась, и, надо сказать, волк еле удержался от того, чтобы сдержаться от еще более решительных действий. Хорош же он однако будет. К сожалению этот сброд нельзя держать по другому, кроме как на страхе. И теперь уступать строптивой волчице никак нельзя, впрочем, если реально оценивать шансы обоих, то у Элисты и в самом деле их было больше. По крайней мере она молчала, что нравилось главарю.
- Пойдешь ты - он кивнул в сторону Элисты, затем перевел взгляд на ее растрепанную соперницу - ты туда, на тропу - дольше всего волк смотрел на третью охотницу, ее нужно было пристроить так, чтобы не путалась под лапами - а ты - в те дальние кусты - в глазах охотницы промелькнуло что-то вроде разочарования, но она повиновалась. Сам Инуги намеревался уйти только когда разойдутся все остальные, чтобы никто не видел его позиции и каждый надеялся только на себя. Это и называют естественным отбором, не так ли - ухмыльнулся он, глядя вслед разбредающимся волчицам. Самец был абсолютно уверен, что вторая волчица подстроит какую-нибудь штуку своей конкурентке. Тогда погибнут обе, и придется снова искать достойную претендентку на место.

Инуги проследив за покорно разбредшимися по своим местам охотницами, отправился на свое. Для себя он приметил пригнутое к земле жизненными невзгодами дерево. Оно давало пусть и небольшую, но все-таки возможность с высоты смотреть за тем, что будет происходить. Для главаря уже давно не было ничего прекрасней, чем стравливать между собой своих волков. Раньше он просто наблюдал за тем, как они сами рвут друг другу глотки за самку или еду. Теперь он возводил хитроумные лабиринты, выдавая одному волку меч, копье и лук со стрелами, а другому - сеть и палку. Нет, не надо думать, что главарь позволял своим подопечным все -  Инугами конечно же наводил порядок в стае, чаще всего действуя грубой силой. Но когда ему приходило в голову поразвлечься, волк плевал на свои собственные законы и устраивал представление. Часто приз был очень выгодным. На этот раз на кону стояло место золотой лапы и самец уже отдал предпочтение Элисте, но ставок пока не делал ни на ту, ни на другую.
Густо разросшийся вокруг ствола колючий кустарник доставлял некоторые неудобства главарю, которые пытался вскарабкаться на дерево. Несколько раз Инуги уже соскользнул, загребая полные когти коры, но упрямо прыгал еще и еще раз, пока, наконец, не устроился на дереве. Там он распластался по стволу, надежно скрываемый листьями. Колючки застряли в густой, рыжей шерсти, позже придется их выковыривать, сажая занозы в пасть и язык. Волк тихо, но глубоко вздохнул и приготовился следить за разворачивающейся сценой соперничества.
Сначала о третьей лишней - она заняла позицию чуть ближе к оленям, чем указывал главарь. Вот чертовка - со злостью, но и с гордостью подумал Инуги. С одной стороны такое неповиновение должно быть наказано, с другой - она и там ничем не сможет помешать. Ладно, сделаю вид, что не заметил - лениво помиловал волчицу самец и стал отыскивать взглядом остальных. Те, к его счастью, устроились там, где им было указано. Теперь еще неплохо было бы, действуй они по плану, а не начни мстить друг другу. Волк мысленно поторопил загонщицу. Пора бы уже и начать охоту.